Присев перед Корой, он коснулся кончиками пальцев ее лица и, выпрямившись, шагнул назад.

Вместо него вперед шагнул профессор.

— Кора… — печально проговорил он, — мы все знали тебя как человека незаурядного, умного и энергичного… Ты очень много сделала для нас, всегда помогала, чем могла, твое мнение всегда было весомо и значимо. Нам тебя будет сильно не хватать. Мы будем по тебе скучать. Без тебя этот мир стал другим, и как жить теперь дальше — пока непонятно.

Профессор так же, как и Гунт, наклонился и коснулся лба девушки.

Вперед вышел Марк:

— Кора, ты всегда завоевывала симпатии людей, кто бы ни встречался на твоем пути. Ты могла найти подход к любому, хотя с некоторыми из нас это было совсем нелегко…

Следующим вышел Кейв.

— Я не так много общался с тобой, Кора, о чём теперь искренне сожалею. Мне безумно жаль, что так произошло. Для нашего братства это невосполнимая утрата. С твоим уходом оборвалась еще одна ниточка, соединяющая нас с прошлым…

— Я бы хотел сказать несколько слов в память о Коре, — еле сдерживая слёзы, произнес Эол. — Она была удивительно скромная, удивительно тактичная, умная. Талантливый художник и просто прекрасный человек. Помните, как она придумала эмблему нашего братства и сделала нам памятные татуировки? И вот теперь, глядя на них, я буду всегда вспоминать о тебе.

Эол положил ладонь на лоб Коры, затем решительно встал и отвернулся.

Настала очередь Ники.

Заливаясь слезами, она долго не решалась выйти вперед, но затем собралась с силами и сделала робкий шажок.

— С первых дней вторжения и до сегодняшнего дня мы теряем друзей и близких… За то время, что мы вместе в этом мире, она стала мне настоящей сестрой.

Ника мотнула головой, и слёзы из глаз брызнули в разные стороны.

После небольшой паузы она собралась с силами и продолжила:

— У нее всегда было много друзей еще там, в том мире. Крепкая дружная семья… В последнее время ты часто говорила, что всё меньше заглядываешь в прошлое и всё чаще смотришь в будущее…

Она закрыла руками лицо и, тихо всхлипнув, закончила:

— Сегодня я потеряла единственную сестру, лучше которой не найти. Я всегда буду помнить о тебе и советоваться с тобой в своих мыслях, хотя разговаривать с тобой больше не смогу…

Она еще раз всхлипнула и отошла назад.

Гунт присел перед пакетом и, взглянув последний раз на Кору, натянул его на голову девушке, закрыв лицо специальным клапаном с застежками. Затем сорвал с него ярко-красную ленту, запускающую внутри химические процессы, растворяющие всё внутри.

Почти сразу же четкие очертания тела стали постепенно меняться и как будто таять, превращаясь в бесформенную кучу.

Минут через пять перед собравшимися лежал плоский, почти пустой пакет с какой-то сухой субстанцией внутри.

В руке у Гунта зажегся слабый огонек, и он бросил его на то, что раньше было телом Коры. В один момент вспыхнуло жаркое пламя, и еще через пять минут на плитах пола осталось лишь неровное обгоревшее пятно.

Фурс

какое время назад

Лейтенант быстро спустился по торчащим из стен скобам и притаился, прижавшись к стене.

Он не опасался, что его обнаружат приборами, но очень переживал за то, что его увидят обычными глазами. Голоса впереди были еле слышны, и это означало, что до чужаков метров двести, а то и все триста. Всё зависит от того, насколько много поворотов под разными углами в этом тоннеле.

Выставив перед собою арбалет, Фурс быстро заскользил вдоль стены, стараясь не шуметь и смотреть себе под ноги.

Первого Солнцеликого он заметил за первым же поворотом. Как и ожидалось, он был совершенно голым. У него серьезно была повреждена рука, и кость торчала наружу, прорвав кожу. В его голове над правым глазом аккуратная дырочка с запекшейся вокруг кровью.

Фурс остановился и прислушался к своим ощущениям. Во рту вдруг, откуда ни возьмись, появилась нестерпимая горечь и сухость. Язык прилип к нёбу и не хотел отлипать.

Стараясь не производить лишнего шума, он нашарил на поясе флягу и сделал большой глоток, прополоскав водой рот. Стало немного легче, но на смену сухости и неприятному привкусу, пришла головная боль и быстро нарастающая тошнота и слабость. В довесок ко всему внезапно заболели мышцы ног, и появилась ноющая боль внизу живота. Пока не сильная, но были все предпосылки к тому, что это только начало приступа…

Стараясь не обращать внимания на быстро ухудшающее самочувствие, Фурс продолжил движение, ориентируясь прежде всего на слух.

Пройдя еще метров сто, он увидел сразу двоих Солнцеликих. У одного была почти оторвана голова, у другого жуткая рана от копья в спине и груди. Оба, как и первый, были без доспехов… их обнаженные тела были густо покрыты цветными татуировками, изображавшими символы бога Хорта.

Посмотрев на их увечья, Фурс еле сдержал рвотный позыв. Раньше при виде ран такого не происходило, а сейчас… Голова закружилась, ноги затряслись мелкой дрожью, и лейтенант, оперевшись на стену, наконец, увидел чужака. До него было метров сорок, и он находился в зале, сверху и снизу усыпанном кристаллами с острыми гранями.

Тот грубо стаскивал пробитый насквозь комбинезон с очередного погибшего Солнцеликого. Вдруг он замер на месте и резко развернулся в сторону вжавшегося в стену лейтенанта. Помедлив несколько секунд, чужак снова принялся за дело, весь измазавшись чужой кровью. Взяв в охапку изорванный комбинезон и оружие погибшего воина, чужак направился в другой конец зала, туда, где темнел вход в еще один тоннель.

Фурс уже было хотел последовать за ним, но тут он услышал еле слышный, доносившийся откуда-то слева стон.

Лейтенант слепо пошарил рукой на поясе, и вытащил склянку с красным колпачком. По норме положено две-три капли, но Фурс сделал большой глоток, почти ополовинив флакончик. В голове мгновенно прояснилось, ушла тошнота, слабость, и стон стал слышен намного отчетливей. Если это Солнцеликий, то он спасет его, если чужак, то допросит и доставит в Храм. И то и другое зачтется…

Всё, выбор сделан!

Лейтенант остановился, еще раз взглянул на тоннель на противоположной стороне зала и, решительно развернувшись, побрел на звук.

Раньше на Тарсоне хоронили таким образом: тело кремировали, а прах родственники развеивали в космосе.

Глава 17

Испытание на прочность

Глава 17. Испытание на прочность

Стараясь не издавать лишних звуков, Фурс медленно пробирался вдоль стены, выставив перед собою заряженный арбалет.

Стонов больше не слышно, и лейтенант опасался, что тот, к кому он пробирается, уже умер от ран или, возможно, потерял сознание, и как теперь его найти не совсем понятно.

Поглядывая себе под ноги, Фурс заметил то, на что он не обратил внимания, когда пробирался мимо этого места вслед за чужаками. Тогда он всецело был поглощен другим, и эти жирные пятна крови остались незамеченными. Сейчас же он остановился и внимательно всмотрелся в следы. Видимо, на этом месте сражались… Судя по отпечаткам подошв — двое. Вот капля крови размазана и имеет ярко выраженную поволоку* в сторону стены. Еще метрах в двух от места боя узкая щель, и там четко отпечаталась размазанная по стене кровавая пятерня.

Лейтенант осторожно заглянул в щель, там тоже кровь. На полу и на стенах. Протиснувшись боком, он сумел пролезть дальше и заметил, что крови на полу и камнях стало значительно больше.

Затем проход расширился, Фурс прибавил шагу и едва не поплатился за свою спешку, чуть не рухнув в пропасть. Затормозил в самый последний момент, увидев, что кровавая ниточка резко обрывается, и еще он увидел длинный след от подошвы ботинок: кто-то из Солнцеликих отчаянно тормозил, прежде чем сорваться вниз.

В подтверждении этого откуда-то снизу снова раздался тихий, едва сдерживаемый стон. Встав на одно колено, Фурс осторожно заглянул в провал и тут же лег на живот, подползая к самому краю.